Джимми не стал оставаться в домике Уолтеров. Разбитый горем и заметно осунувшийся всей своей фигурой, он попрощался с нами сразу после похорон, сказав, что уезжает в Аллентаун. Мы обменялись номерами телефонов, он сказал, что будет рад, если я не позабуду о своём двоюродном дяде и приеду к нему в гости… На этом завершилось моё знакомство со своей биологической семьёй. По крайней мере, я так считала конкретно в этот день.
Вечером Гранд отпаивал меня настойкой из летних ягод. Я заснула на диване под пледом, после полуночи он перенёс меня в постель… Весь следующий день я была похожа на привидение – ходила закутанная в серый плед по залитому серостью дому и, пытаясь осмыслить всю свою первую жизнь, никак не могла рассмотреть смысла в своей второй жизни. Братья что-то резали в мастерской, Рокки что-то печатала в своём ноутбуке – я попросила их дать мне время, чтобы побыть наедине с собой.
Вечером произошло странное: посмотревшись в зеркало, я увидела на своей голове белый волосок. Седой волос моментально вогнал меня в панику – я всерьёз едва не пережила паническую атаку, благо в этот момент в комнату вошел Гранд.
– Что с тобой? – наверняка прочитав в моих глазах ужас, он мгновенно бросился ко мне.
– Это седой волос! – я вытянула вперед свой длинный волос, не вырывая его. – Седой волос, Гранд! Что это значит?! Это значит, что я снова старею?!
– Мы все стареем…
– Я постарею за одно мгновение?! Как за одно мгновение обернулась молодой! Как в фильмах ужасов…
– Рашель… Рашель, – он схватил меня за плечи. – Этого не будет, ясно? У тебя второй шанс, понимаешь? Ты проживешь еще одну жизнь… – очевидно, он прочел в моих глазах неверие, потому что в следующую секунду отпустил мои плечи и, пригнувшись ко мне, провел указательным пальцем по своему правому виску. – Вот, посмотри… Где-то здесь… Видишь? У меня уже появилась пара седых волосков. А ведь мне только тридцать. Мы вместе состаримся.
– Что?.. – я не поняла.
– Мы вместе состаримся. Давай? Давай ты станешь моей женой.
***
Я ничего не ответила на предложение Гранда стать его женой. Но это предложение неожиданно вернуло меня к жизни. И еще помог испуг перед тем, что я могу лишиться своего бесценного второго шанса в одно мгновение ока, как и обрела его. Поэтому я решила для начала понаблюдать за своей сединой. Если бы она продолжила разрастаться, а моё лицо начало бы выдавать появление морщин, одним утром Рокки, Гранд и Ронан проснулись бы в доме, в котором не осталось бы меня – я ушла бы не прощаясь, как ушла из своей первой жизни. Но шло время, больше одного седого волоса на моей голове так и не появилось, и моя кожа продолжала оставаться упругой, так что на горизонте как будто снова начал брезжить луч тёплой надежды на светлое будущее. Так в очередной день оставшись наедине с собой, я решила наконец разобрать свой чемодан. Для того чтобы перебрать его, потому что я на подсознательном уровне, отчетливо того не сознавая, начала планировать путешествие – я хотела бы съездить на какие-нибудь горячие острова, вынырнуть из серости и погреться на солнышке…
В чемодане я нашла коробочку из-под вакцины Боффорта. Повертев её в руках, я открыла её и начала рассматривать пустые ячейки из-под шприца и капсул с вакцинами. И вдруг мне в голову пришла идея дернуть вкладыш, обшитый черным бархатом. Стоило мне это сделать, как я неожиданно увидела белый лист, на котором была запечатлена всего пара фраз: “О человеке можно судить по тому, как он ведет себя с теми, кто ничем не может быть ему полезен, а также с теми, кто не может дать ему сдачи. Поэтому суждению я сделал тебя своей наследницей”.
Перевернув записку, я поняла, что передо мной полноценное письмо:
“Аккуратно разломай вкладыш и найдешь в нем формулу ценного лекарства. Речь не о вакцине, способной перемотать время. Эта вакцина была способна и на иное – лечение любой болезни, включая зависимости. Я удалил из формулы данные, способные омолаживать организм – оставил только лечение. Исключил из формулы возврат человека к молодости, потому что человеку ни к чему жить дольше определенного для него свыше и установленного природой времени. У тебя есть выбор: запатентуй эту формулу на своё имя, запусти производство лекарства и спаси миллионы жизней, или избавься от этого открытия, способного уничтожить человечность и человечество. Уверен, что если кто-то и может сделать правильный выбор, так это владелец доброго сердца.
Отвергнутый тобой и благодарный за твой выбор,
А.Боффорт”.
Я сделала правильный выбор, выбрав Геральта?.. Рокки была права, когда говорила, что мне дан шанс за мою доброту?..
Почему все знают меня лучше, чем я сама?
…И почему я, имея многомиллиардное состояние, до сих пор не составила завещания? Я даже не сообщила Рокки о том, что на моих счетах – и на каких именно – лежат миллиарды долларов.
Этим же вечером я составила толковое завещание. Решив ликвидировать свою беспечность и, возможно, переложить некоторую долю ответственности на плечи внучки, что немного эгоистично, если не учитывать материального богатства, которым я собиралась её одарить. Её, самую не нуждающуюся в подобном из всех, кого мне приходилось знать в своих обеих жизнях…
В этом веке почти всё можно сделать онлайн. Я составила четкое завещание: все принадлежащие мне денежные средства, включая формулу лекарства от всех болезней, о которой я предпочитала пока что не думать, я завещала Рокки. Ронану и Гранду я завещала по пятьсот тысяч долларов. Пусть даже Гранд наконец очнется, поймет, с кем решил связаться, и отстранится от меня, пусть Рокки тоже не останется с Ронаном: эти мужчины подарили нам больше, чем я могла бы мечтать – мгновения веры в то, что мы можем быть кому-то нужны даже больше, чем самим себе.
Для того чтобы юридически заверить завещание, на следующий день я попросила Гранда отвезти меня в город. После посещения юридической конторы мы заехали в лабораторию, в которой мне выдали результаты ДНК теста, сделанных по тем биологическим материалам, которые мне удалось раздобыть втайне ото всех. Я не сомневалась в результате, и всё же увидеть подтверждение того, что Коппола Найнтингейл действительно являлась моей настоящей матерью, оказалось непросто… Непросто осознавать, что всё в твоей жизни, все твои веры – обманка, всего лишь изнанка вывернутых наружу чужих правд.
Конец сентября в Пенсильвании очень красочный, а в этом году он еще и мягкий. Чтобы развеять мою меланхолию, Гранд сводил меня в ресторан, а после мы отправились прогуляться вокруг большого озера, в котором плавали разноцветные утки. Он первым взял меня за руку и не отпускал её, и от этого, как от чашки какао во время грозы, на душе было хорошо…
– Я беспокоюсь о Ронане, – вдруг на середине пути прервал молчание мой кавалер. – Он по уши влюблён, а Рокки будто бы не очень заинтересована им.
– Думаю, правильнее будет, если они разберутся в своих отношениях без нашего вмешательства.
– Я тоже так считаю. Вообще-то, я хотел спросить у тебя, не настроена ли ты по отношению ко мне так же, как Рокки к Ронану?
– С чего вдруг такой вопрос?
– С каждым днём ты как будто всё больше охладеваешь ко мне. Меня это пугает.
– Почему?
– Потому что я хочу быть с тобой.
– Меня тоже кое-что пугает.
– Скажи мне что. Я уверен, что вместе мы сможем побороть любые страхи.
– Я боюсь, что твою любовь ко мне что-то испортит или попросту убьёт.
– Это бред…
– Вдруг ты станешь знаменитым и богатым? Или я стану такой… Слава и деньги способны разрушать даже самые крепкие отношения.
